Как избавиться от пищевой зависимости [интервью]

Татьяна Попова — психолог, нутрициолог, специалист по Аюрведической медицине. Более 18 лет работает с расстройствами пищевого поведения, помогает наладить отношения с едой и с собой. В Санкт-Петербурге Татьяна руководит «Школой пищевого коучинга».

Татьяна Попова — идейный вдохновитель «Школы пищевого коучинга»

Вопросы из интервью

• Что такое пищевые зависимости?
• Как понять, что пора бить тревогу и что-то делать?
• Как можно справиться с пищевыми зависимостями? Есть ли шанс сделать это самостоятельно?
• С какими причинами вы чаще всего сталкиваетесь? До чего клиенты докапываются в процессе работы?
• Можно ли использовать питание и определенные продукты как часть терапии?
• Откуда берутся эти крючочки?
• Если я подозреваю анорексию или булимию у близкого человека, я могу чем-то помочь?

Текстовая версия интервью

— Скажите, что такое пищевые зависимости?

— Их называют расстройства пищевого поведения, РПП. Сейчас это довольно серьезная проблема в России. У нас очень мало клиник и специалистов, которые работали бы только с этой темой.

Главное отличие пищевых зависимостей от всех остальных в том, что от алкоголя и наркотиков мы можем отказаться, а от еды отказаться невозможно.

Еще некоторое время назад считалось, что пищевое расстройство — это что-то вроде избалованности, «дитя дурью мается». Конечно, это не так. Сейчас и в Европе, и в Америке существуют отдельные институты, больницы, где находятся люди именно с этими расстройствами.

Корни этих заболеваний лежат в детстве. Единой концепции, объясняющей, почему одни заболевают, а другие — нет, сейчас не существует. Я работаю с этим более 18 лет, и я вижу, что нет общих стандартов, которые обязательно приведут к расстройству. Например, жесткая мама или жесткий папа, зависимые родители (от алкоголя или наркотиков), могут являться причиной того, что человек не совсем адекватно к себе относится, но могут и не являться.

Есть общие тенденции. Высокая тревожность, мнительность, сильная ориентация на мнение окружающих, но по большому счету, в подростковом возрасте мы все такие. И чаще всего заболевания начинаются именно в этот период. Длиться это может долго, у меня есть клиентки и 50 лет с разными расстройствами.

Как не бывает бывших наркоманов, так не бывает и бывших зависимых от пищи. Вылечиться раз и навсегда невозможно. Если у человека есть в анамнезе зависимое заболевание, оно всегда имеет тень, оставляет след в психике. Но есть и хорошие новости. Пищевые расстройства хорошо поддаются коррекции и ремиссия может длиться сколько угодно долго. Просто нужно за собой внимательно следить.

Из пищевых зависимых состояний наиболее часто встречаются анорексия и булимия. Существуют еще такие, как орторексия (навязчивое стремление к здоровому питанию, которое становится настолько важным, что вытесняет другие увлечения и интересы в жизни, нарушение диеты вызывает тревожность и чувство вины, — прим. ред.), бигорексия (обратная анорексия, человеку кажется, что он слишком худой, что у него недостаточно мышц, даже когда тело становится мускулистым, — прим. ред.) и др.

Анорексия — это отказ от еды, булимия — периодические приступы обжорства с вызыванием очищения себя через рвоту или прием слабительных. Анорексия и булимия — это две стороны одной медали. Однако именно анорексия приводит к госпитализации, потому что есть риск летального исхода.

Часто анорексия переходит в булимию. Сначала человек долго отказывается от пищи, потом тело берет свое, на психологическом и гормональном уровне возникает дисбаланс, человек перестает чувствовать, что он поел и насытился. Тогда начинаются «зажоры». Человек начинает есть и не может остановиться, он или она может есть и плакать, ненавидеть себя. И для того, чтобы не поправиться, чтобы весь этот мучительный путь не прошел даром, чтобы сохранить свое долгожданное тело, они освобождаются от того, что только что съели. Чаще всего это рвота. После каждого такого срыва, их еще называют «булимический пир», человек говорит себе: всё, это было в последний раз. И так может происходить в течение многих лет.

— В чем опасность этой стадии?

— Это высшая степень похудения, когда тело не восстанавливается, даже если получает достаточно пищи. В сети часто можно встретить фотографии патологически худых тел, как правило, это и есть та самая 3 стадия.

— Как понять, что пора бить тревогу и что-то делать?

— Все начинается с желания похудеть. Часто это — желание соответствовать каким-то идеалам. Дальше проблема в том, что худеющий человек не может остановиться. Например, девушка решает достичь какого-то определенного веса. Когда у нее это получается, она смотрит на себя в зеркало и думает: «Ну, можно и еще сбросить». Удовлетворение никогда не наступает. Есть такая известная картинка: девушка смотрит в зеркало, в нем она полная, а в реальности она уже худая, однако не воспринимает себя такой.

Часто когда подросток садится на диету, родители не видят в этом ничего тревожного, поскольку он или она не принимают наркотики, не пьют, не курят.

— То есть диета — это социально одобряемый шаг.

— Да. К тому же когда человек ничего не ест, он становится вялым, у него нет сил куда-то ходить, он становится удобным, сидит дома, ничего не хочет.

Если подросток сел на диету, скорее всего, вы это быстро заметите, поскольку человек без диетического прошлого худеет быстро и заметно. Если вы перестали видеть, как человек ест, это может быть тревожным звоночком. Как и большая сосредоточенность на теме питания, подсчете калорий, например, сейчас модно устанавливать приложения для их подсчета.

— Как можно справиться с пищевыми зависимостями? Есть ли шанс сделать это самостоятельно?

Знаете, у нас до сих пор не очень принято ходить к психологу. И я не то что бы ратую за то, что всем нужно это делать, но, по моему опыту, справиться самостоятельно практически невозможно. Вообще, булимия, так же как и анорексия, — это следствия более глубоких проблем, с которыми и нужно работать. Когда у нас болит зуб, мы же сами его не лечим, мы идем к стоматологу. Так же и здесь, когда болит душа, надо идти к врачу, чтобы он посмотрел, может, какие-то препараты назначил, может, просто какие-то методики посоветовал. Срок реабилитации обычно довольно длительный. Я работаю с людьми, у которых стаж заболевания — десять — двадцать лет. Как правило, терапия тогда идет, как минимум, год.

— Придется знакомиться с собой в процессе?

— Да, в процессе меняется все, не только пищевое поведение, и это очень интересно.

— С какими причинами вы чаще всего сталкиваетесь? До чего клиенты докапываются в процессе работы?

— Многое зависит от семейного окружения. Чаще всего это тревожные семьи, там может быть и гипер-опека, жесткая авторитарная мама, которая недодает любви. С анорексией также часто связано насилие в семье.

Есть такое понятие — петля захвата, у меня на сайте есть статья. В основе любой зависимости лежит травма, есть спусковой механизм, который запускает и раскручивает состояние. С помощью зависимости люди справляются с этим состоянием. Это хорошо описано в книге Энди Митчелл «Вкусный кусочек счастья. Дневник толстой девочки, которая хотела похудеть», в ней рассказывается о том, как героиня заедала проблемы и трудности.

Также я считаю, что есть генетическая предрасположенность, она связана с уровнем эндорфина. Нейромедиатор сератонин обеспечивает нам нормальное настроение, если его уровень низкий, то могут возникать депрессивные состояния, с которыми человек будет справляться через разные зависимости. В еде это будут сладкие пшенично-творожные продукты, редко это бывает мясо или овощи.

— Да, редко «заедают» огурцами.

— Чаще всего, это что-то сладкое или жирное.

— Можно ли использовать питание и определенные продукты как часть терапии?

— Я в своей практике это использую. Часто бывает, что человек попадает в клинику, особенно это распространено в регионах, и его начинают закармливать. Пациент начинает пухнуть, ведь он или она давно отказывались от пищи, большое количество еды вызывает отеки и все остальное. Естественно, резкое увеличение веса для таких людей — это катастрофа.

В начале я не даю никаких рекомендаций по еде, поскольку они воспринимаются как правила, которые обязательно вызовут желание бунтовать и нарушать. Любые пищевые нарушения связаны с сопротивлением, протестом. Поэтому сначала нужно работать с эмоциями, с отношением к себе.

Потом можно начинать работать с питанием. Я определяю продукты с эмоциональным шлейфом. У каждого из нас есть продукты, которые имеют будто крючочки в голове. У кого-то это творог со сгущенкой, у кого-то — дрожжевая выпечка, у кого-то — только слоеная выпечка. Кто-то любит горький шоколад, кто-то — молочный.

— Откуда берутся эти крючочки?

— Каждый продукт имеет свою эмоцию. Например, желание сладкого творога может говорить о нехватки тепла, домашнего уюта, мягкого пледа, в который укутываешься, это про безопасность. Горький шоколад — это потребность поставить себя в этом мире, он дает уверенность в себе. Это есть в восточной медицине. И чаще всего именно такие продукты первыми попадают под запрет, когда человек садится на диету.

— Это похоже на наказание.

— Да, все пищевые зависимости связаны с самонаказанием. Часто они сопровождаются повреждением себя, например, человек начинает себя щипать, кусать, резать.

В процессе лечения мы вводим любимые продукты в рацион в терапевтических дозах, именно в терапевтических. Если вы любите пирожное «картошка», то вы едите, скажем, четвертинку или половинку в день. Но вы едите его медленно, получаете от этого кайф, кладете на красивую тарелочку. Так мы даем понять телу, что запретов нет. И тогда продукты перестают иметь такую власть над нами: «Я могу съесть „картошку“, а могу и не есть».

Бывает, что человек на диете так боится употреблять свои любимые запретные продукты, что когда он или она начинает это делать, вылезают детские или подростковые воспоминания, травмы. Это становится частью психотерапии.

— Если я подозреваю анорексию или булимию у близкого человека, я могу чем-то помочь?

— Лучше всего стать для такого человека близким другим. Близким до такой степени, чтобы человек мог поделиться тем, что с ним происходит. Зависимый человек замыкается в себе, прячется в кокон, достучаться бывает очень сложно. Если вы что-то начинаете подозревать, будьте просто близки и искренни. Кстати, многие методики лечения зависимостей связаны именно с групповой терапией, когда люди с похожими проблемами поддерживают друг друга. Эмпатия и принятие — это уже большая помощь.

В заключение могу сказать, что главное — не отчаиваться и не считать себя ущербным или ущербной. У каждого есть свои тараканы, зависимости, негативные черты. Но это все — части человека. Я не очень люблю слово «принимать», но правда важно принимать себя таким, какой вы есть сейчас. «Да, у меня сейчас такое заболевание, и оно мне для чего-то дано. Я смиряюсь и иду дальше», — вот что можно себе говорить и двигаться вперед.

Тема пищевой зависимости достаточно сложная и глубокая, поэтому задавайте вопросы в комментариях — будем искать решение вместе.